Описание (клик - развернуть/свернуть):
Сюжет фильма (как и заглавная музыкальная тема) принадлежит именно Брюсу Уиллису, который ещё в конце 70-х годов, будучи сначала барменом в Нью-Йорке, потом безвестным актёром в малых театрах off-off-Broadway, вдохновившись своей же песенкой (а он в то время выступал и на эстраде), сочинил невероятную историю похождений знаменитого вора Эдди Хокинса по прозвищу Гудзонский ястреб. Выйдя из тюрьмы Синг-Синг, Эдди стал участником заманчивой авантюры по похищению уникальной бронзовой статуэтки Леонардо да Винчи. Но из-за шантажа мафии вскоре убедился, что вовлечён в хитроумную сеть более коварных преступников, которые задумали открыть тайну «кристалла Леонардо» (секрет производства золота из свинца) и установить своё могущество во всём мире.

Выступив в роли сценариста «Гудзонского ястреба», Уиллис, видимо, решил развлечься, как следует. Этот фильм от и до — детище Брюса. Провальное, обруганное критиками, но нежно любимое киноманами. Один из самых странных и забавных фильмов с Брюсом Уиллисом. Смотреть без улыбки невозможно! Фильм, нашпигованный шутками разной степени удачности: от очень смешных до откровенно глупых. Если бы авторы немного попридержали абсурдность происходящего, «Гудзонский ястреб» можно было назвать 100% приключенческой комедией. Но прямо-таки детское дурачество главных героев и совершенно нереальный «экшен» заставляют склониться к определению «пародия». Пародия на криминальные комедии и боевички про спасение планеты (ну, или Америки) от всемогущего злодея. Пародия на всех киногероев 1980-х: от неутомимого археолога Индианы Джонса, находящегося в вечном поиске священных фиговин, до сыгранного самим собой простого суперкопа Джона МакКлейна. Брюс Уиллис тут отрывается как может, благо простор для хохм, похоже, был просто неограничен.

«Гудзонского ястреба» можно было бы назвать дурацким, но идиотизм, возведенный в превосходную степень оказался способным поменять минус на плюс. Все это откровенно несерьезно. Сюжет вращается вокруг поисков некоего артефакта, случайно созданного в XV в. великим выдумщиком Леонардо да Винчи. Искомый предмет имеет вид кристалла, предусмотрительно разделенного на три части, которые спрятаны в других изобретениях итальянца, ныне весьма ценных и хорошо охраняемых. Собрав кристаллы вместе, можно запустить чудо-машину, превращающую свинец в золото. А значит, счастливчик, ставший обладателем такого богатства, сможет легким движением руки обесценить золотовалютные резервы всех стран, спровоцировать масштабный экономический кризис и заполучить мировое господство.

Герои, гоняющиеся за изобретением Леонардо очаровательны в своей комичности: монашенка в откровенном красном платье — тайный агент Ватикана; эксцентричный миллиардер, по иронии судьбы носящий имя Дарвин, и его истеричная супруга, совершенно случайно названная в честь римской богини мудрости Минервой; спецотряд ЦРУ с кодовыми погонялами — названиями шоколадных батончиков; пришитые сбоку и белыми нитками сицилийские мафиози — мало того, что нареченные так же, как братья-водопроводчики из известной компьютерной игрушки (Супер-братья Марио), так одному из них в качестве бонуса досталась возможность зваться аналогично то ли римскому императору, то ли салату с курицей (Цезарь). Ну, и человек на осле. А впрочем, это просто человек на осле.

И в центре этой гротескной эпопеи — он. Незадачливый, но талантливый взломщик сейфов Эдди Хокинс — любитель женщин и ретро-мотивов. Само название фильма, отсылающее к родоначальнику нуаров «Мальтийскому соколу», не позволяет обойти вниманием пародийность этого персонажа. Времена менялись, и изменились в конец. На смену выдержанному виски пришел дрянной капучино, черный юмор заменило хохмачество, а неизменная роковая красотка завопила как дельфин. Впрочем, двуполое пальто, шляпа-борсалино и игра вслепую по чужим правилам остались прежними. Эдди будет падать лицом в грязь, отбирать у противных детей игрушечных слоников, проявлять чудеса эквилибристики и разливать масло, как сами знаете кто. И при этом он будет демонстрировать непревзойденное обаяние. А чего еще можно пожелать?

Возможно, где-то чуть недошутили, где-то перемудрили, где-то не хватило огоньку (с порохом порядок) — но это уже паёк для привередливых умов киноакадемий; в целом «Гудзонский ястреб» — бодрячком, молодцом и огурцом, привет, весёлая ностальгия!

Брюс Уиллис не скрывает, что получил настоящее удовольствие от съемок «Гудзонского ястреба», что он не проводил черту между собой-человеком и собой-актером. Все с той же фирменной усмешкой он отшучивается от журналистов, пытающихся понять, на что ушел бюджет фильма (65 млн.): мол, ребята, вы можете сколько угодно считать мои деньги, но у меня их столько, что я до конца жизни могу кидать камешки в озеро и не делать больше ни-че-го. Но, несмотря на три Золотые малины и номинацию на нее же самого исполнителя главной роли, несмотря на явную карикатурность его персонажа, было что-то в этом поющем медвежатнике. Что-то, что значительно позднее позволит Роберту Родригесу воссоздать образ классического героя «черного фильма» в своем «Городе грехов», а Оливеру Стоуну заявить, что Брюс Уиллис — это Хамфри Богарт нашего поколения.


Интересные факты:

Название фильма — пародия на название знаменитого детективного фильма «Мальтийский сокол» (1941).

Описание (клик - развернуть/свернуть):
Эта лента Фрэнсиса Форда Копполы — не просто очередная вариация одного из самых экранизируемых сюжетов о графе-вампире из Трансильвании. Имя английского писателя Брэма Стокера, который создал в 1897 году роман «Дракула» и прославился благодаря этому, вынесено в название картины для того, чтобы подчеркнуть следование почти столетней традиции трактовки образа Дракулы и подтвердить пристрастие постановщика к романтически-мистической трактовке событий, чаще всего становившихся лишь поводом для демонстрации внешних ужасов.

Можно вспомнить о том, что ещё в начале своей творческой карьеры всего лишь 24-летний Коппола отдал дань так называемому «готическому направлению» в фильме «Безумие 13», чьё действие происходило в ирландском замке, хоть и в наши времена. А в произведении Брэма Стокера, которое появилось на излёте викторианской эпохи, к тому же и на изломе веков, когда особенно обостряются таинственные, спиритические и потусторонние настроения, американского режиссёра, по всей видимости, прельстила идея проникновения загадочного, непостижимого, варварского и дьявольского в атмосферу чинного, респектабельного мира лондонских аристократов.

Румыния XV столетия времён правления Влада III, прозванного Сажающим на кол, вторгается вместе с неумирающим Дракулой в тихое и благопристойное существование юных британцев Мины и Джонатана, невесты и жениха, которые узнают о наличии запредельных явлений, перевоплощении душ и мучительном отчаянии того, кто бросил вызов Богу за смерть своей возлюбленной несколько веков назад. И с этой точки зрения, версия Копполы — типичная любовная история, ещё одна сказка о «красавице и чудовище» (Мина — как бы новая ипостась любимой девушки Дракулы), воссозданная с голливудским размахом, поистине «от всего сердца».

Но с восторгом восприняв предложение молодой актрисы Вайноны Райдер, как раз сыгравшей Мину и её предыдущее воплощение на свете, с которой он хотел поработать ещё в третьей серии «Крёстного отца», постановщик «Дракулы Брэма Стокера» всё же не ограничился привлекательной для зрителей готической мелодрамой. Он стремился создать Great Spectacle по канонам голливудского Большого стиля, не забыв и об интеллектуальной публике. Поскольку предложил ей своеобразную киноэнциклопедию «дракулизма», в основном ориентируясь на «Носферату, призрак ночи» Вернера Херцога (в свою очередь, это римейк знаменитой ленты «Носферату, симфония ужаса» Фридриха Вильгельма Мурнау, снятой ещё в 1922 году в манере немецкого экспрессионизма).

Фрэнсис Форд Коппола поставил истинно постмодернистское кино — не только смешав стили и жанры, наполнив повествование целым рядом литературных, живописных, кинематографических и прочих культурных цитат. Он набрал сознательно интернациональный состав съёмочной группы: оператор Михаэль Балльхаус — немец, снявший 15 картин Райнера Вернера Фассбиндера; композитор Войчех Киляр — поляк, работал с Анджеем Вайдой и Кшиштофом Занусси, был назван Джоном Кейджем «Папой современной музыки»; художник по костюмам Эйко Исиока — японка, которая неоднократно получала призы за свои необычные работы и на этот раз удостоена «Оскара» за костюмы к «Дракуле». Среди исполнителей много англичан — Гари Олдмен, Энтони Хопкинс, Сэди Фрост, Кэри Элвез, а трёх невест Дракулы сыграли итальянка Моника Беллуччи, Микаэла Берку из Израиля и румынка Флорина Кендрик.

Но гораздо важнее другое — после ряда провалов и полуудач, будучи вынужденным для улучшения финансового положения специально поставить «Крёстного отца, часть III», Коппола сумел в «Дракуле Брэма Стокера» найти баланс между высокохудожественным и коммерчески-зрелищным. Лента пользовалась неожиданно значительным успехом в прокате, широко обсуждалась в различных кинематографических изданиях, правда, скромнее была встречена на церемонии награждения «Оскарами». И во время её просмотра всё-таки не покидает ощущение, что вопреки немалым претензиям прославленного американского режиссёра на кинематографическое новаторство и философичность произведения, скромный немой шедевр Мурнау был неизмеримо умнее, прозорливее и запредельнее по своей сути.

Интересные факты:

Идея сделать очередную экранизацию «Дракулы» пришла в голову актрисе Вайноне Райдер, которая и предложила этот проект Френсису Форду Копполе.

Большая часть актерского состава была собрана, исходя из пожеланий Вайноны Райдер — включая Энтони Хопкинса, Гари Олдмана, и Ричарда Э. Гранта.

Среди тех, кто пробовался на роль Дракулы, были такие звезды, как Энди Гарсия (у которого, кстати, во время проб возникли проблемы с сексуальными эпизодами), Гэбриел Бирн, Арманд Ассанте и даже Антонио Бандерас, а также тогда еще малоизвестный актер Вигго Мортенсен.
Полный же список возможных исполнителей роли Дракулы, составленный Фрэнсисом Фордом Копполой, включал в себя имена таких актеров, как Дэниел Дэй-Льюис, Алек Болдуин, Джейсон Патрик, Эйдан Куинн, Кристиан Слейтер, Николас Кейдж, Майкл Нури, Дермот Малруни, Костас Мэндилор, Ник Кассаветес, Эдриан Пасдар, Хью Грант, Руперт Эверетт, Рэй Лиотта, Стинг, Кайл МакЛоклен, Алан Рикман, Колин Фёрт и Харт Бокнер.

Фрэнсиc Форд Коппола открыто критиковал свой собственный выбор Киану Ривза на роль Джонатана Харкера. Коппола признавал, что выбрал Ривза, потому что на эту роль нужен был молодой, но уже звездный актер, а главное — чтобы он был сексуальный и хорошо сочетался в кадре с красавицами-моделями Моникой Беллуччи, Михаэлой Берку и Флориной Кендрик.

Первоначально роль Р.-М. Ренфилда должен был играть Стив Бушеми, но в итоге ему предпочли легендарного актера и музыканта, «последнего битника Америки» Тома Уэйтса.
Кроме того, в качестве кандидата на роль Ренфилда также рассматривался британский актер и рок-певец Иэн Дьюри.

Когда актеры, играющие главные роли, впервые встретились на репетиции, Коппола заставил их читать вслух роман Стокера целиком. Если верить Хопкинсу, это заняло два дня.

Первоначально предполагалось, что фильм поставит классик американского кино Дэвид Лин («Мост через реку Квай», «Лоуренс Аравийский», «Доктор Живаго»). Однако он был занят разработкой проекта новой экранизации романа Джозефа Конрада «Ностромо», который так и остался неосуществленным после смерти режиссера в 1991 году.

Каштановые волосы Сэди Фрост были выкрашены в ярко-рыжий цвет, чтобы Люси в фильме внешне сильнее отличалась от Мины.

Во время предпроизводства фильма Фрэнсис Форд Коппола придумал концепцию того, что в присутствии такого потустороннего существа, как вампир, законы физики перестают работать корректно. Вот почему тени в фильме порой действуют независимо от того, кто или что их отбрасывает, крысы бегут вверх ногами, а жидкость капает вверх.

Для съемок фильма линия волос Гари Олдмана была отодвинута назад. Это было сделано для удобства наложения пластического грима, а также для придания большего сходства с изображениями валашского князя Влада Цепеша — реального прототипа Дракулы.

Для того чтобы записать нечеловеческий крик князя Влада в прологе, после того как он вонзает меч в крест и впервые испивает крови, был приглашен Люкс Интерьор — лидер-вокалист панк-группы «Крэмпс». Именно его голос (а не Гари Олдмана) мы слышим в фильме в этот момент.

Режиссер обратился к своему 29-летнему сыну Роману Копполе, который и стал супервайзером спецэффектов. Ему удалось воплотить на экране все необходимые эффекты, используя только различные кинематографические трюки и комбинированные съемки.

Когда Джонатан Харкер едет в поезде в Трансильванию, мы видим крупный план открытого дневника Харкера, прямо над которым проезжает поезд — при этом тень от поезда и дыма из трубы ложится на страницы. Этот эффект был достигнут при помощи приема искаженной перспективы: на самом деле были использованы огромный макет дневника и миниатюрная модель поезда.

Далее в поезде Джонатан Харкер смотрит на карту Трансильвании — и мы видим ее «отражение» на его лице. Этот эффект был достигнут путем простого проецирования изображения карты при помощи эпидиаскопа на лицо Киану Ривза прямо во время съемок.
В том же эпизоде чуть позже Джонатан Харкер читает письмо графа Дракулы — и мы видим, как глаза Дракулы таинственно появляются в небе за окном поезда и следят за Джонатаном. Этот эффект был достигнут путем простого оптического комбинирования трех различных кадров. Сначала был отснят кадр с изображением глаз Гари Олдмана, причем актер был загримирован так, чтобы при проецировании этого кадра на задник с изображением карпатского неба были видны только глаза. Затем был отснят кадр, в котором изображение глаз Олдмана проецировалось на задник декорации Карпатских гор. И наконец, был заснят Киану Ривз, сидящий в поезде, за окном которого был расположен экран, на который проецировались отснятые ранее кадры с глазами Дракулы на фоне неба над Карпатами.

В Трансильвании Джонатана Харкера встречает экипаж Дракулы, и таинственный кучер в черном (по сюжету, это сам граф Дракула, и играл его Гари Олдман) протягивает руку так, что она как будто удлиняется и мистическим образом помещает Харкера в карету. Этот эффект был достигнут вживую с помощью двух обычных технических приспособлений: крана камеры, на котором сидел Гари Олдман, и небольшой подъемной платформы, на которой стоял Киану Ривз. Когда Олдман протянул руку, кран плавно сдвинулся вправо, приблизив его к Киану Ривзу, при этом снимающая камера синхронно также сдвинулась вправо, оставляя в кадре только руку Гари. Когда рука Олдмана достигла плеча Ривза, подъемная платформа приподнялась и передвинула Киану к карете параллельно с обратным движением крана и камеры.

Когда экипаж приближается к замку Дракулы, есть кадр, в левой нижней части которого мы видим мчащийся по узкой горной дороге экипаж, а правой верхней — возвышающийся на скале на заднем плане замок Дракулы. Этот эффект был достигнут путем обычной перспективной дорисовки: замок был нарисован на куске стекла, который был помещен перед камерой во время съемки экипажа, катящегося по декорациям в павильоне.

Чтобы добиться более зловещего ощущения от эпизода, когда Джонатан Харкер входит в замок Дракулы, был применен классический прием «обратного реверса», то есть этот эпизод был снят «наоборот»: Киану Ривз выходил из замка, пятясь, а для фильма отснятые кадры «развернули».

В фильме есть эпизод, в котором Джонатан Харкер бреется, глядя в зеркало, а сзади к его плечу тянется рука Дракулы — и при этом ни рука, ни сам Дракула не отражаются в зеркале. Этот эффект был достигнут при помощи классического трюка, столь же старого, как само кино. Джонатан, которого мы видим со спины — это на самом деле не Киану Ривз, а дублер. А зеркало — на самом деле отверстие в стене, за которым стоит уже сам Ривз, все движения которого точно совпадают с движениями дублера. Таким образом, когда к плечу дублера тянется рука, никакого отражения за спиной Ривза нет — просто потому, что нет никакого зеркала. Аналогичный трюк был использован, например, Романом Полански в фильме «Бал вампиров» (1967).

Когда Джонатан Харкер исследует замок Дракулы, есть кадр, в котором Харкер спускается по лестнице на заднем плане, а на переднем плане в это же время три крысы пробегают по какой-то металлической балке вверх ногами. Этот эффект был достигнут при помощи классического приема двойной экспозиции — то есть кадр был отснят дважды. Сначала были засняты бегущие по балке крысы — при этом камера была перевернута, и вся верхняя часть кадра была закрыта черной маской. Затем пленку отмотали на начало эпизода, камеру вернули в правильное положение, а черной маской закрыли теперь другую часть кадра (ту, куда уже были засняты крысы) — и досняли спускающегося по лестнице Киану Ривза на оставшуюся часть кадра. Такой прием раньше применялся, например, во всех случаях, когда требовалось раздвоить актера или актрису на экране.

Первые кадры появления Дракулы на улицах Лондона выглядят как кадры из очень старого фильма, хотя они и цветные. Это также не было достигнуто при помощи какой-либо компьютерной или иной обработки изображения. Эти кадры действительно были сняты настоящей старой ручной кинокамерой фирмы «Пате», что придало им характерную для очень старых фильмов убыстренность, на старую пленку из запасников фирмы «Кодак», что придало им характерную зернистость.

Далее есть момент, когда Мина Мюррей, выйдя из аптеки, сталкивается с Дракулой и роняет флакон. Камера опускается вниз, мы видим руку Дракулы, которая ловит флакон невысоко от земли. Затем камера поднимается вверх, и мы тут же видим флакон в руке Дракулы, который даже не наклонялся. Этот эффект был достигнут при помощи дублера и двух одинаковых флаконов: во время съемок этого эпизода Гари Олдман просто стоял, заранее держа в правой руке второй флакон, а рука, ловящая первый флакон, была рукой дублера.

В эпизодах, показывающих глазами бегущего Дракулы-оборотня то, что он видит, Фрэнсис Форд Коппола хотел добиться чего-то необычного. В итоге было решено прибегнуть к так называемому эффекту стаккато. Эти кадры были созданы с использованием раритетного и крайне редко используемого ныне в кино прибора — интервалометра. При съемке 24-х кадров в секунду интервалометр в случайном порядке препятствует экспонированию некоторых кадров, а у некоторых кадров обрезает концы. В результате создается тот эффект «нервного» изображения, который мы видим в фильме. И снова: всё это было достигнуто непосредственно при съемке камерой — без какой-либо последующей компьютерной или иной обработки.

У Фрэнсиса Форда Копполы была идея назвать фильм просто одной буквой — «Д» с тем, чтобы название отличалось от предыдущих киноадаптаций романа «Дракула».

Первоначально Фрэнсис Форд Коппола предполагал снимать натурные эпизоды фильма в местах действия романа — в Трансильвании и Лондоне. Однако боссы студии «Коламбия» из соображений экономии бюджета настояли на том, чтобы натура была найдена в Лос-Анджелесе.

Первоначально Фрэнсис Форд Коппола хотел снять фильм в импрессионистских декорациях, используя в основном только свет и тени при минимуме собственно декораций. Сэкономив таким образом бюджет, режиссер хотел потратить больше средств на создание костюмов. Однако продюсеры студии «Коламбия» воспротивились этому и приказали создать полноценные декорации.

В американской версии фильма отсутствует кадр, в котором одна из невест Дракулы облизывает, а затем кусает сосок Джонатана Харкера.

Всего до выхода фильма в прокат было сделано 38 различных сокращений.

Фрэнсис Форд Коппола и Гари Олдман впоследствии признавались, что, создавая для фильма образ графа Дракулы, они вдохновлялись образом Ивана Грозного, созданного Николаем Черкасовым в классических фильмах великого Сергея Эйзенштейна «Иван Грозный» (1944) и «Иван Грозный. Сказ второй: Боярский заговор» (1945, выпуск 1958).

Сцена в экипаже перед прибытием Джонатана Харкера в замок Дракулы (включая замедленно снятое появление кареты Дракулы) целиком взята из знаменитого черно-белого хоррора Марио Бавы «Маска дьявола» (Италия, 1960), снятого по мотивам повести Н. В. Гоголя «Вий».

Голубое пламя, которое пересекает экипаж с Харкером по пути в замок Дракулы, упоминается в оригинальном романе Брэма Стокера. В романе объясняется, что каждый год в одну особенную ночь голубое пламя указывает места, где зарыты сокровища.

Портрет графа Дракулы, висящий на стене в обеденной зале замка, — не что иное, как известный «Автопортрет в меховом пальто» знаменитого немецкого художника Альбрехта Дюрера (1471 — 1528), снабженный лицом Гари Олдмана.

Когда Мина вспоминает свою прошлую жизнь, в которой она была Элизабетой, она говорит, что помнит «страну, лежащую за великими лесами». «Страна (или земля), лежащая за великими лесами» — точный перевод названия Трансильвании.

В сцене изнасилования в саду, во время того, как Мина уводит Люси, на её белой рубашке можно хорошо разглядеть тень от кинокамеры.

В сцене наказания мистера Ренфилда можно заметить, что он болтается на верёвках.

В постельной сцене Мины и Дракулы сквозь ночную рубашку Мины просвечивают современные трусики.

Сцену с обезглавливанием Дракулы Копполе предложил его друг Джордж Лукас.

Финальную песню фильма, «Love Song for a Vampire» написала и исполнила Анни Леннокс.