Описание (клик - развернуть/свернуть):
В конце концов, можно было бы и остановиться. После оскаровской «Малышки на миллион», после уникальной дилогии об Иводзиме, после менее удачной, но все равно занятной и кондиционной «Подмены», где Анджелина Джоли предстает в макияже "кокаиновый шик". После того как тебе стукнуло 78, и ты уже не раз намекал, что готов к уходу в длительный творческий отпуск. Но нет — одинокий ковбой Клинт Иствуд не сдается: он снова выходит на большую дорогу и снимает потрясающее кино, в котором играет главную роль.

Уолт Ковальски, еще полвека назад на корейской войне отстреливавший все, что движется, по-современному выражаясь, неполиткорректен и не чужд ксенофобии. А говоря по-старому, он просто закоренелый расист. Всю жизнь проработал на конвейере автомобильного завода в Детройте, и в гараже стоит его гордость — собственноручно собранный Гран Торино 1972 года. Его жена умерла, своих взрослых сыновей он презирает за то, что они заняты "узаконенным воровством" — торговлей, к тому же они, позорники, продают японские машины. Он сидит с банкой пива, сигаретой и верной собакой на крыльце своего дома под американским флагом и с отвращением смотрит, как его, словно армия противника, все более плотно окружают иммигранты всех мастей. Даже его врач Фельдман ушел на пенсию, вместо него пациентов принимает доктор Чу. Иммигранты сбиваются в банды, имеют наглость устраивать разборки прямо на его газоне, а в один прекрасный день группа узкоглазых отморозков подговаривает робкого мальчишку Тао увести из гаража угрюмого соседа Гран Торино.

Тао — потомок беженцев из Лаоса — неожиданно входит в жизнь Уолта, и старик становится его покровителем, хотя при этом и называет пренебрежительно "zipperhead" (одно из многочисленных сленговых словечек, обозначающих лиц азиатской национальности). Так вот, именно этому смертельно больному герою, не верящему ни в бога, ни в черта, предстоит, словно в волшебной сказке, переродиться и стать защитником чужого ему парня, которому он отдаст все, что у него есть — свою жизнь и свою машину.

Поздние фильмы Иствуда в пересказе неизменно кажутся то бесстыдной мелодрамой, то военной агиткой, то соцреалистической чепухой — пока не посмотришь, все равно не поверишь, во что превращается у него история про парализованную боксершу или подвиг американских солдат на японском острове. Иствуд — последний, возможно, режиссер в мире, которому классические американские жанры подвластны в чистом, без копившихся десятилетиями наслоений, виде. Он все равно ревизионист, конечно, но ревизионист с позиций уникального опыта, а не запоздалого осмысления. Иствуд и снимает в некотором смысле то бесстыдную мелодраму, то соцреалистическую чепуху — но мы должны придумывать или вспоминать для них другие, особые формулировки просто потому, что больше так уже не снимает никто.

Любые определения будут звучать слишком громоздко для такого простого, выдохнутого, словно сигаретный дым, фильма, как «Гран Торино». Ну да, наверное, он про столкновение культур, про невинность и опыт, про груз прошлого и освобождение от него. Или скорее про достоинство. Очень часто в своих фильмах Клинт Иствуд затрагивает тему рассовых и социальных конфликтов в США, а также поднимает классический вопрос взаимоотношений разных поколений друг с другом. Что делать человеку, на старости лет ставшему никому не нужным? Как пережить смерть единственного по-настоящему близкого человека? Возможна ли в принципе дружба людей совершенно разных культур, возраста и воспитания? И может ли истерзанная душа пожилого ветерана, отвергнутого собственной семьёй, обрести долгожданный мир и покой? Именно об этом и повествует «Гран Тонино».

Самое главное достоинство фильма — это его искренность. И дело не только в неподдельной актёрской игре практически всех персонажей (часть из которых, к слову, сыграны не профессиональными актёрами, благодаря чему эмоции на экране — подлинные). Режиссёр показал самую что ни на есть жизненную историю, лишённую всякого пафоса, политкорректности и прочих раздражающих в американских фильмах вещей. Повествование задевает до глубины души, внутренняя метаморфоза грубоватого старика, постепенно проникающегося симпатией к некогда ненавидимым им людьми и их культуре, вызывает бурю эмоций — от простого сопереживания до слёз в самом конце.

Самое существенное в фильме – экзистенциальный душевный опыт старого человека, передаваемый Иствудом во всеоружии своего актерского мастерства, включающего актерские приспособления и даже штампы, составляющие неотъемлемую часть его индивидуальной истории и истории американского кино. За тем, как он роняет слова, ходит, пьет пиво, стрижет газон, держит инструменты и держится на людях следить не менее интересно, чем за сюжетными перипетиями. Решение сыграть в фильме главную роль было вызвано именно тем, что ничья физиономия, кроме собственной, никак не могла бы стать лицом такого героя. Естественным образом это лицо и становится основным наполнением кадра, а доминирующим звуком — издаваемый им рык и хрип. Штука в том, что в этом почти гротескном сочетании сосредоточено столько красоты и в то же время напряжения, что удавится любой Майкл Бэй.

«Гран Торино» — про Клинта Иствуда. Про его лицо — и в этом смысле он ничем не отличается от какой-нибудь мелодрамы со Скарлетт Йоханссон. На Йоханссон хочется смотреть, потому что она молодая, нежная и у нее пухлые губы. На Иствуда — потому что он старый, красивый, морщинистый, умный, добрый и сильный. Его пластика. Его стариковские рубашки. Какие удивительные рожи он корчит. Как он бормочет, как кряхтит и как рычит (а как он тут рычит!). Как плюется. Как удивленно поднимает брови. Как изображает пальцами пистолет. Как тащит стулья. Как движущаяся камера на долю секунды почтительно замирает, когда он впервые попадает в кадр.

Именно на этом строился классический Голливуд, именно это впоследствии ушло, и именно это каким-то чудом сохраняет 78-летний Иствуд. Найти удивительное лицо и подобрать к нему идеальные ракурсы, заставить все прочее, любую ерунду подчиниться его масштабу. Это называли харизмой, «присутствием», star power и еще по-всякому. Актер, на финальный выход которого можно поставить свет сколь угодно монументально, — и это не будет выглядеть дурной цитатой. Иствуд вытягивает — да что там, толкает одним пальцем — никчемный сюжет про перевоспитание старого хрена. Одновременно исключительно лицевыми мышцами он превращает его в поминальную службу по изменившейся — необязательно к худшему — Америке и по достойной жизни, которая рано или поздно заканчивается. И в то же время — и в такой же степени — это фильм про то, как чинить стиральную машину. Точнее, про то, как Клинт Иствуд чинит стиральную машину.

Интересные факты:

Как и его герой в «Гран Торино», Клинт Иствуд тоже является ветераном Корейской войны.

В фильме снялся младший сын Клинта Иствуда — Скотт Иствуд. А музыку к фильму написал старший сын режиссера — Кайл Иствуд.

Ник Шенк работал на автомобильном заводе и именно там познакомился с диаспорой хмонгов. Трагическая судьба этого народа вдохновила его написать сценарий.

Иствуд хотел, чтобы в фильме снимались хмонги, и директор по кастингу обратился к их организациям, чтобы набрать массовку. Самые большие диаспоры хмонгов на территории США находятся в Детройте, Фресно и Сент-Поле.

По сценарию действие происходит в северо-восточном пригороде Миннеаполиса, но съемки проходили в Мичигане.

Описание (клик - развернуть/свернуть):
С самых первых кадров перед глазами зрителя предстает немного непривычный Рокки: постаревший и умудренный опытом. В его глазах проскальзывает грусть, на губах играет саркастическая улыбка, а в словах звучит юмор: тонкий, глубокий, и наполненный той великодушной иронией, которая может исходить только от прожившего жизнь и много испытавшего человека. Победив всех соперников и добившись в жизни всего, о чем только мог мечтать когда-то простой уличный парень из бедного квартала, Бальбоа столкнулся с соперником, побороть которого не под силу даже ему. Противник этот — судьба, рок, или просто время, забравшее у него жену, разлучившее его с повзрослевшим сыном и оставившее ему в утешение одни лишь воспоминания. И вины Рокки нет в том, что он одинок. Есть известный мотивирующий афоризм: «То, что ты строишь годы, кто-то разрушит за одну ночь. Все равно строй». Эта фраза кажется очень уместной в контексте жизни Бальбоа. Последний был примерным мужем и отцом, а остальное от него уже не зависело. Родись сын Рокки таким же морально и физически сильным, как и он, у Бальбоа младшего не возникло бы комплексов неполноценности из-за успехов отца, и между этими двумя не образовалась бы пропасть. А не заболей Эдриан, они были бы до сих пор вместе.

«Рокки Бальбоа» — это самый драматичный и психологический фильм из всей Рокки-эпопеи. Само название выделяет эту часть из серии приквелов: вместо традиционных цифр («Рокки 2», «Рокки 3», «Рокки 4», «Рокки 5») приводится фамилия главного героя. Фильм в большей мере не про бокс, а про человека, про силу духа, про устойчивую жизненную позицию, про веру в лучшее, про взаимоотношения между близкими. Эта лента, подводя итог всей жизни Бальбоа, больше всех предыдущих картин сфокусирована на его душе. Действие происходит в Филадельфии. Все, что осталось у легендарного боксера — это воспоминания, свой ресторан, который он назвал в честь умершей жены, и шурин Полли, своим присутствием напоминающий ему о минувших днях. Как это обычно и бывает у людей с насыщенным событиями прошлым, «закатный» этап оказывается морально самым тяжелым. Душа стремится назад, в тот период, когда были взлеты и падения, ведь тогда у жизни был вкус. Однако это время уже не вернешь, равно как и безвозвратно ушедших дорогих сердцу людей. С виду может ошибочно показаться, что Рокки умиротворен и больше никуда не стремится, но, как выяснится позже, есть еще порох в пороховницах. Будучи немолод телом, Рокки остается в душе таким же дерзким, задорным и неугомонным в хорошем смысле этого слова, как и примерно «-дцать» лет тому назад. Чтобы показать это, Сталлоне снова выводит Бальбоа на ринг, невзирая на или скорее вопреки тому факту, что последний уже давно перешагнул пятидесятилетний рубеж. Поединок — традиционный кульминационный эпизод Рокки-лент. В этом случае, он несет несколько иную сюжетную нагрузку, чем в предыдущих фильмах. Бой здесь нужен не в качестве «самоцели», а исключительно для лучшего раскрытия внутреннего мира героя. Рокки еще способен «задать жару» даже молодому и крепкому бойцу, и дело здесь не в мускулах, хотя с ними все в порядке, а в стойкости духа. Именно благодаря этому качеству он и прежде побеждал физически более сильных противников.

Шестая лента сильно отличается от предшественниц, однако характер самого героя, хоть и постаревшего, изменился мало. В поступках персонажа легко можно узнать молодого Рокки из первых фильмов. Примеров тому — много, взять хотя бы с виду незначительный эпизод с выбором собаки. Рокки нравится самый слабенький и жалкий пес: здесь проявляется доброта героя и его желание помочь и отогреть. Как это похоже на то, как Бальбоа много лет назад остановил свой взгляд на некогда замарашке Эдриан, своей будущей жене. Такая последовательность поступков и их соответствие общему темпераменту боксера на протяжение всех шести лент — непременное следствие того, что у фильмов один сценарист. Слай чувствует своего персонажа, как никто: Рокки — это его детище, в которое Сталлоне вложил душу.

Несмотря на толику грусти, фильм получился позитивным и трогательным. Картина является классическим образцом драмы об одиночестве. Она словно окутана ностальгией, создаваемой как самой атмосферой (место действия часто перемещается в бедный квартал, из которого вышел Рокки в самом первом фильме), так и флешбэками из прошлых лент. «Ностальгичность» вовремя разбавляется свежей струей: на сцену выводится персонаж из самого первого кино: повзрослевшая и значительно похорошевшая некогда девчонка из подворотни. Между нею и Бальбоа завязывается искренняя симпатия и дружба, что подарит зрителю немало интересных и остроумных диалогов и приятных моментов. Также стоит отметить, что со времени снятия прошлых лент у Рокки значительно усилилось чувство юмора, что является дополнительным плюсом, да и вообще отдельной изюминкой.

Интересные факты:

В финальных титрах идет видео, в котором Сталлоне снимают со спины, он просто стоит. Сам Слай этого не знал.

Прототипом Рокки Бальбоа в этом фильме стал Джордж Формен.

Чемпион мира в полутяжёлом весе Антонио Тэрвер, сыгравший роль Мейсона Диксона, специально ради фильма набрал необходимый для перехода в тяжёлую категорию вес в 91 кг.

В первых трех вариантах сценария жена Рокки была жива.