Описание (клик - развернуть/свернуть):
Хотя ведьмы – самый известный вид сверхъестественных существ, в кино они появляются реже, чем вампиры и ходячие мертвецы. А если появляются, то преимущественно там, где речь идет о травле инакомыслящих или о преследованиях женщин, обвиненных в сношениях с дьяволом. Русский голливудец Сергей Бодров в «Седьмом сыне» пошел другим путем: в его картине речь идет об охоте на ведьм без кавычек.

«Седьмой сын» – весьма вольная экранизация подростковой повести Джозефа Дилейни «Ученик ведьмака» (ведьмак, кстати, это не колдун, а наоборот тот, кто борется с ведьмами и прочей нечистью), пересчитанная на юношескую аудиторию и выполненная в жанре дорогого фэнтези-боевика, в котором развитая писателем крестьянская демонология (от слова «демон», а не от слова «монолог») с ранжированными по степеням домовыми отодвинута на задний план, а на первый выдвинут экшен. В начале фильма королева ведьм Малкин (Джулианна Мур) вырывается из подземелья, в которое ее некогда заточил знаменитый ведьмак мастер Грегори (Джефф Бриджес), собирает всякую нечисть и намеревается в отместку уничтожить человечество – на меньшее авторы сценария не согласны. Чтобы одолеть потустороннее воинство, Грегори согласно правилу своего ведьмаческого ордена берет в ученики 18-летнего Тома Уорда (Бен Барнс), седьмого сына того, кто сам был седьмым сыном своего отца.

Паре «учитель-алкоголик, ученик-"ботан"» (для героя Том мелковат и не накачан) предстоит пройти череду испытаний, прежде чем одержать победу над злом и спасти мир. Сами по себе испытания вполне интересные, но связать их в единое увлекательное, смотрящиеся на одном дыхании приключение у режиссера, увы, не получилось. Фэнтэзийный жанр — неблагодарный. Во-первых, сделать из фэнтэзийного сюжета нечто живое и удобоваримое сложно, во-вторых, после «Хоббита» удивить зрителей просто невозможно.

Вступив в сражение с темными силами, наши герои избавляют людей от страшной угрозы. Навсегда или на время – зависит от того, будет ли продолжение, а это определится по результатам мирового проката. «Отбить» стомиллионодолларовый бюджет не так-то просто, но если картина выйдет в плюс, франшиза неминуема, как понедельник после воскресенья, и, вообще говоря, может дать толчок «ведьмаческому» направлению массового кинематографа, столь же популярному, как вампирское, зомбическое и волшебное в духе «Властелина колец».

Выйдет или нет – вопрос. Сюжетная схема «Седьмого сына» (борьба с высвободившимся мстительным злом) и мотив ученичества вполне стандартны, поединки с оборотнями и прочими фантастическими тварями тоже не редкость, а невнятная (особенно в сравнении с вампирологией) логическая структура, в которой ведьмы соседствуют с фееподобными дамами, демонообразные существа слишком заземлены, а дьявол и вовсе отсутствует, не позволяет создать экранный мир, продолжающийся в сознании зрителя. Кроме того, действие происходит в неопределенном земном прошлом, где нет огнестрельного оружия, но наряду с холодным используется огонь, буквально испепеляющий ведьм и их сподвижников (при этом интересно, что его применение считается дурным тоном – память о сожжении ведьм все же дает о себе знать). Удаленность во времени в данном случае скорее мешает, чем способствует успеху, поскольку приближение к современности позволило бы использовать дополнительные ресурсы зрелищности и притягательности, например, воздушные пулеметно-огнеметные бои с участием духов, торсионные поля, экстрасенсорику и прочую паранауку, а главное, включило ведьмаческий кинодискурс в апокалиптически-эсхатологический тренд, представленный «Меланхолией» и прочими произведениями этого жанра.

Перевоплощения, монстры, декорации, спецэффекты — с этим в голливудском фильме, что не удивительно, все полный окей. Сцена с падением героя в водопад затягивает — спасибо 3D очкам (уж если смотреть картину, только в этом фильмоспасаемом формате). Но в остальном все невыносимо скучно. Начало чрезмерно затянуто, а юмор сценаристов не тянет даже на редкие смешки.

Спасти «Седьмого сына» не смогла и талантливая игра Джулианны Мур. Ведьма из нее получилась и правда хоть куда: красивая и злая, и кажется, такие эмоции, как ярость и ненависть, ей к лицу. В остальном же картина — это заветренный винегрет, приготовленный из всего того, что попалось под руку. Хуже всего, что образы героев слишком примитивны и лишены какой бы то ни было внутренней динамики. Бодров вполне мог бы зацепиться и сделать акцент на Грегори, который тот еще спаситель человечества: «Если ты смотришь в бездну, значит, и бездна смотрит в себя» (вспоминаем Ницше), или на Матери Малкин — она всего лишь слабая женщина с разбитым сердцем. А он изо всех сил занят другим: старается играть по правилам и соблюсти все законы жанра. В результате комплекс обязательных упражнений выполнен, но о серьезном успехе не может быть и речи.